Согласно данным исследователей из разных областей, коренные народы Сибири расселились по этой территории в эпоху позднего палеолита. Именно это время характеризуется наибольшим развитием охоты как промысла.
Сегодня же большинство племен и народностей этого региона малочисленны и их культура находится на грани исчезновения. Далее мы попытаемся познакомиться с такой областью географии нашей Родины, как народы Сибири. Фото представителей, особенности языка и ведения хозяйства будут приведены в статье.
Разбираясь в этих сторонах жизни, мы пытаемся показать многогранность народов и, возможно, пробудить в читателях интерес к путешествиям и необычным впечатлениям.
Этногенез
Практически на всей территории Сибири представлен монголоидный тип человека. Родиной его считается После начала отступления ледника люди именно с такими чертами лица заселили регион. В ту эпоху еще не было развито скотоводство в значительной мере, поэтому основным занятием населения стала охота.
Если изучить карту Сибири, мы увидим, что они наиболее представлены алтайской и уральской семьями. Тунгусские, монгольские и тюркские языки с одной стороны - и угро-самоедские с другой.
Социально-хозяйственные особенности
Народы Сибири и Дальнего Востока до освоения этого региона русскими в основном имели сходный уклад жизни. Во-первых, распространены были родоплеменные отношения. Традиции хранились в рамках отдельных поселений, браки старались не распространять за пределы племени.
Занятия делились в зависимости от места проживания. Если рядом находилась крупная водная артерия, то часто встречались поселения оседлых рыболовов, у которых зарождалось земледелие. Основное же население занималось исключительно скотоводством, например, очень распространено было оленеводство.
Этих животных удобно разводить не только из-за мяса, неприхотливости к еде, но и из-за их шкур. Они очень тонкие и теплые, что позволяло таким народам, как, например, эвенки, быть хорошими наездниками и воинами в удобных одеждах.
После прихода на эти территории огнестрельного оружия уклад жизни значительно изменился.
Духовная сфера жизни
Древние народы Сибири до сих пор остаются приверженцами шаманизма. Хотя за много веков он претерпел разнообразные изменения, но силы своей не утратил. Буряты, например, вначале добавили некоторые ритуалы, а после полностью перешли к буддизму.
Большинство остальных племен были формально крещены в период после восемнадцатого века. Но это все официальные данные. Если же проехаться по деревням и поселениям, где живут малые народы Сибири, мы увидим совершенно другую картину. Большинство придерживаются многовековых традиций предков без нововведений, остальные совмещают свои верования с одной из основных религий.
Особенно эти грани жизни проявляются на национальных праздниках, когда встречаются атрибуты разных верований. Они сплетаются и создают неповторимый узор аутентичной культуры того или иного племени.
Алеуты
Сами себя они называют унанганы, а их соседи (эскимосы) - алакшак. Общая численность едва достигает двадцати тысяч человек, большинство из которых живут на севере США и Канады.
Исследователи полагают, что алеуты сформировались около пяти тысяч лет назад. Правда, на их происхождение есть две точки зрения. Одни считают их самостоятельным этническим образованием, другие - что они выделились из среды эскимосов.
До того, как этот народ познакомился с православием, приверженцами которого они являются сегодня, алеуты исповедовали смесь шаманизма и анимизма. Главный шаманский костюм был в виде птицы, а духов разных стихий и явлений изображали деревянные маски.
Сегодня же они поклоняются единому богу, который на их языке именуется Агугум и представляет собой полное соответствие всем канонам христианства.
На территории Российской Федерации, как мы убедимся далее, представлены многие малые народы Сибири, но эти живут только в одном поселении - селе Никольском.
Ительмены
Самоназвание происходит от слова «итенмэн», которое означает «человек, который живет здесь», местный, другими словами.
Встретить их можно на территории запада и в Магаданской области. Общая численность - немногим более трех тысяч человек, судя по переписи 2002 года.
По внешнему виду они ближе к тихоокеанскому типу, но все же имеют явные черты северных монголоидов.
Изначальная религия - анимизм и фетишизм, первопредком считался Ворон. Хоронить умерших у ительменов принято по обряду «воздушного погребения». Покойник подвешивается до истлевания в домовине на дереве или укладывается на специальном помосте. Этой традицией могут похвастаться не только народы Восточной Сибири, она в древности был распространена даже на Кавказе и в Северной Америке.
Наиболее распространенным промыслом является рыбалка и охота на прибрежных млекопитающих, таких как тюлени. Кроме этого широко распространено собирательство.
Камчадалы
Не все народы Сибири и Дальнего Востока являются аборигенами, примером этого могут быть камчадалы. Собственно, это не самостоятельная народность, а смесь русских переселенцев с местными племенами.
Язык у них русский с примесями местных диалектов. Распространены они в основном в Восточной Сибири. Сюда относятся Камчатка, Чукотка, Магаданская область, побережье Охотского моря.
Судя по переписи, их общее количество колеблется в рамках двух с половиной тысяч человек.
Собственно, как таковые камчадалы появились только в середине восемнадцатого века. В это время русские переселенцы и торговцы усиленно устанавливали контакты с местными, часть из них вступили в браки с ительменками и представителями коряков и чуванцев.
Таким образом, потомки именно этих межплеменных союзов и носят сегодня имя камчадалов.
Коряки
Если начать перечислять народы Сибири, коряки займут не последнее место в списке. Они известны русским исследователям с восемнадцатого века.
Фактически это не единый народ, а несколько племен. Сами себя они называют намылан или чавчувен. Судя по переписи, на сегодняшний день их численность - около девяти тысяч человек.
Камчатка, Чукотка и Магаданская область - территории проживания представителей этих племен.
Если провести классификацию, исходя из образа жизни, они делятся на береговых и тундровых.
Первые - нымыланы. Говорят на алюторском языке и занимаются морскими промыслами - ловлей рыбы и охотой на тюленей. К ним по культуре и жизненному укладу близки кереки. Этому народу свойственна оседлая жизнь.
Вторые - кочевники чавчыв (оленеводы). Язык у них корякский. Живут на Пенжинской губе, Тайгоносе и прилегающих территориях.
Характерной особенностью, которая выделяет коряков, как и некоторые другие народы Сибири, являются яранги. Это передвижные конусообразные жилища из шкур.
Манси
Если говорить про коренные народы Западной Сибири, нельзя не упомянуть урало-юкагирскую Наиболее яркими представителями этой группы являются манси.
Самоназвание этого народа - «меньдсы» или «вогулы». «Манси» на их языке обозначает «человек».
Эта группа сформировалась в результате ассимиляции уральских и угорских племен в эпоху неолита. Первые были оседлыми охотниками, вторые - кочевыми скотоводами. Эта двоякость культуры и ведения хозяйства сохраняется и поныне.
Самые первые контакты с западными соседями были в одиннадцатом веке. В это время манси знакомятся с коми и новгородцами. После присоединения к России усиливается колонизационная политика. К концу семнадцатого века они оттесняются на северо-восток, а в восемнадцатом формально принимают христианство.
Сегодня в этом народе существует две фратрии. Первая называется Пор, своим предком считает Медведя, и основу ее составляют уральцы. Вторая называется Мось, ее основатель - женщина Калташч, а большинство в этой фратрии принадлежит к уграм.
Характерной особенностью является то, что признаются только перекрестные браки между фратриями. Такую традицию имеют лишь некоторые коренные народы Западной Сибири.
Нанайцы
В древности они были известны под именем гольды, а один из самых знаменитых представителей этого народа - Дерсу Узала.
Судя по переписи населения, их немногим более двадцати тысяч. Проживают они вдоль Амура на территории Российской Федерации и Китая. Язык - нанайский. На территории России используется кириллица, в Китае - язык бесписьменный.
Эти народы Сибири стали известны благодаря Хабарову, который в семнадцатом веке исследовал этот регион. Некоторые ученые считают их предками оседлых земледельцев дючеров. Но большинство склоняются к тому, что нанайцы просто пришли на эти земли.
В 1860 году, благодаря переделу границ по реке Амур, многие представители этого народа оказались в одночасье гражданами двух государств.
Ненцы
Перечисляя народы невозможно не остановиться на ненцах. Это слово, как и многие названия племен этих территорий, значит «человек». Судя по данным Всероссийской переписи населения, от Таймыра до их проживает более сорока тысяч человек. Таким образом, получается, что ненцы - самый крупный из коренных народов Сибири.
Они делятся на две группы. Первая - тундровые, представителей которых большинство, вторая - лесные (их осталось мало). Диалекты этих племен настолько различны, что один не поймет другого.
Как и все народы Западной Сибири, ненцы носят черты как монголоидов, так и европеоидов. Причем чем ближе к востоку, тем меньше остается европейских признаков.
Основой хозяйства этого народа является оленеводство и в незначительной степени рыбалка. Главное блюдо - солонина, однако кухня изобилует сырым мясом коров и оленей. Благодаря содержащимся в крови витаминам у ненцев не бывает цинги, но подобная экзотика редко приходится по вкусу гостям и туристам.
Чукчи
Если задуматься о том, какие народы жили в Сибири, и подойти к этому вопросу с точки зрения антропологии, мы увидим несколько путей заселения. Одни племена пришли из Средней Азии, другие - с северных островов и Аляски. Лишь малая толика является местными жителями.
Чукчи, или луораветлан, как они себя называют, по типу внешности схожи с ительменами и эскимосами и имеют черты лица, как у Это наталкивает на размышления об их происхождении.
С русскими они познакомились в семнадцатом веке и более ста лет вели кровопролитную войну. В итоге были оттеснены за Колыму.
Важным торговым пунктом стала Анюйская крепость, куда перебрался гарнизон после падения Анадырского острога. Ярмарка в этой твердыне имела обороты в сотни тысяч рублей.
Более богатая группа чукчей - чаучу (оленеводы) - привозили сюда на продажу шкуры. Вторая часть населения называлась анкалын (собаководы), они кочевали на севере Чукотки и вели более простое хозяйство.
Эскимосы
Самоназвание у этого народа - инуиты, а слово «эскимос» означает «тот, кто кушает сырую рыбу». Так их называли соседи их племен - американские индейцы.
Исследователи выделяют этот народ в особую «арктическую» расу. Они очень приспособлены к жизни на этой территории и населяют все побережье Северного Ледовитого океана от Гренландии до Чукотки.
Судя по переписи населения в 2002 году, в Российской Федерации их численность всего лишь около двух тысяч человек. Основная часть проживает на территории Канады и Аляски.
Религия инуитов - анимизм, а бубны являются священной реликвией в каждой семье.
Для любителей экзотики будет интересно узнать об игунаке. Это специальное блюдо, которое смертельно опасно для всякого, кто не питается им с детства. Фактически это гниющее мясо умерщвленного оленя или моржа (тюленя), которого несколько месяцев держали под прессом из гравия.
Таким образом, в данной статье мы изучили некоторые народы Сибири. Познакомились с их настоящими названиями, особенностями верований, ведения хозяйства и культуры.
Его последний проект "Коренные народы Сибири" – это не просто серия фотопортретов, а попытка зафиксировать и сохранить хотя бы на фотокадрах быт, традиции и культуру коренных малочисленных народов, многие из которых находятся на грани исчезновения.
Путешествию по родной Сибири Александр Химушин посвятил последние полгода. Путешествует он в одиночку, за свой счет, на собственном автомобиле, в котором и ночует.
– Приходилось во время работы над проектом попадать в какие-то экстремальные ситуации?
– В прошлом году я в морозы поехал снимать эвенков, и по пути мой автомобиль провалился под лед при переправе через реку. Я думал, что вообще там утону, меня чудом спасли. Местных жителей предупредили по рации, что едет фотограф. Они стали беспокоиться, почему я не появляюсь, и поехали навстречу. Когда они меня подобрали, мы поехали на их старом УАЗике дальше. Они на нем ныряли в такие броды, которые мне описывать страшно. На середине одной реки заглох мотор, мои сопровождающие повыскакивали из машины и камнями крошили лед. Все это время я боялся, что холодная вода хлынет в автомобиль и я угроблю всю свою технику. К счастью, нам удалось выехать. Дальше надо было переходить часть реки вброд, но мне не подошли сапоги и местные жители несли меня на руках. Так вот мне удалось попасть к эвенкам в стойбище.
© Александр Химушин / The World In Faces
В Сибири бывает, что единственный транспорт, которым куда-то добраться, – это вертолет. Иногда приходится ехать на автомобиле 500 км по тайге, чтобы попасть в какой-то населенный пункт. Например, чтобы добраться до небольшого села негидальцев (малочисленного народа в Приамурье. – СР ), нужно было проехать весь Хабаровский край на машине. Передвигаться по тайге, потом еще по реке, чтобы добраться до единственного села в стране, где остались представители этого коренного народа.
В Иркутской области есть народ, который называется тофалары. Они проживают только в трех селах, которые отрезаны от всего мира и находятся в Саянских горах, у них нет дорог. Только два месяца в году можно добраться по зимнику (временной зимней дороге. – РС ). В остальное время – только по воздуху. И эти села не связаны друг с другом: они находятся на расстоянии 50–70 км друг от друга, а между ними – непроходимая тайга. Вертолет садится сначала в одном селе, потом летит в другое – туда добираются только таким способом. И у тофаларов нет мобильной связи, она до сих пор у них не работает.
– В каких регионах вы побывали в рамках проекта "Сибирь" и сколько коренных малочисленных народов уже удалось снять?
– Вообще, я путешествую по миру уже 10 лет с небольшими перерывами, всего объехал 85 стран. Путешествия по Сибири – это только часть моего большого проекта, который называется "Мир в лицах " (The World In Faces), над которым я работаю последние 3 года. Последние полгода провел в Сибири, проехал на машине 25 тысяч километров от Бурятии до Сахалина: побывал в Республике Саха, Хабаровском крае, Приморье и на острове Сахалин.
© Александр Химушин / The World In Faces
Все эти народы разные. Например, эвенки расселены на очень большой территории: часть проживает в Бурятии, часть – в Якутии, Амурской области, Красноярском крае. Хотя сейчас многие из них поменяли стиль жизни, но до сих пор есть места, где у эвенков сохранилось традиционное оленеводство. Был я у адыгейцев в Приморье, которые живут компактно только в двух селах. У них до сих пор основной способ заработка – это собирательство: в то время года, когда нет снега, они ищут корни женьшеня в тайге. Потом они продают это дорогое растение китайцам, и на эти деньги существуют. Народы у Охотского моря, орочи, например, живут за счет рыбной ловли. Государство им как коренным народам выделяет определенные квоты. Это позволяет им заниматься своим традиционным промыслом – рыболовством.
Я хотел бы показать людям разнообразие и красоту людей, живущих в этом регионе
– Вы родились в Сибири. Что нового поняли про этот край, работая над проектом?
– Да, я родился в Сибири, в Якутии, и значительную часть жизни прожил в Якутске. Уехал оттуда в достаточно зрелом возрасте. Я хотел бы показать разнообразие и красоту людей, живущих в этом регионе. Недавно в Бурятии я открыл буклет турагентства, и там есть красочные картинки Байкала, Камчатки, но о людях, которые населяют эти территории, нет ни слова.
Как-то во время путешествия я увидел справочник "Энциклопедия коренных и малочисленных народов России", специально выпущенный Академией наук. Я обратил внимание на то, что последние фотографии там датированы 40–60-ми годами. Некоторые народы в энциклопедии вообще отсутствуют, во многих главах вообще нет ни одной фотографии. Мне захотелось это исправить.
© Александр Химушин / The World In Faces
– Это и есть цель вашего проекта?
– Своим проектом "Сибирь" я бы хотел обратить внимание на культуры коренных малочисленных народов России. Они всегда находились под угрозой исчезновения – с момента освоения Россией Сибири, многие народы и исчезли уже. Те, кто остались, пережили тяжелые времена в прошлом веке, когда в годы коллективизации их насильно собирали в колхозы и заставляли заниматься тем, что они никогда не делали. Когда колхозы развалились, коренное население уже забыло те промыслы, которыми раньше занимались их предки. На ситуацию повлияла и активная ассимиляция, и то, что не поощрялось изучение родного языка. В результате сегодня на родном языке говорят одна-три бабушки, и больше никто его не знает. Некоторые народы представлены последней сотней человек.
Почему-то информация о том, что могут исчезнуть редкие животные – леопард, белый медведь, – вызывает в обществе больший резонанс. Животные – это важно, не спорю, но когда исчезают целые народы, это ведь тоже трагедия. Почему-то на это обращают гораздо меньше внимания.
Только один дедушка разговаривает на тофаларском языке, да и тот украинец
– Какие народы Сибири сейчас находятся на грани исчезновения?
– Например, у тофаларов (малочисленный народ в Восточной Сибири. – РС ) только один дедушка разговаривает на тофаларском языке, да и тот по национальности украинец. Такая ирония судьбы. Я спрашивал его, почему так получилось. Он рассказал, что в 30-е годы еще маленьким ребенком оказался в Сибири вместе с сосланными сюда родителями, рос вместе с детьми-тофаларами и выучил их язык в совершенстве. Так получилось, что его сверстники уже ушли из жизни, а он остался один из того поколения. У представителей коренных малочисленных народов во всем мире почему-то небольшая продолжительность жизни. Они больше подвержены заболеваниям, к которым нет иммунитета, видимо, он не заложен на генетическом уровне. Сейчас к этому дедушке приезжают лингвисты, создают учебник тофаларского языка, пытаются его восстановить.
У негидальцев тоже на национальном языке говорит только одна женщина. Она в разговоре со мной только рукой махнула – считает, что этот язык уже не восстановить. Этим летом я был на Сахалине у народа уйльта. Их осталось около двухсот человек. Сто живут в одной части, а другая сотня живет на 500 км севернее. Из них всех тоже на сегодня осталась только одна женщина, которая говорит на родном языке. Хуже ситуация уже быть не может.
– Как местные жители вас принимают, как относятся к тому, что вы их фотографируете?
– Многие откликаются на мои просьбы и встречают тепло. Ценят то, что я приехал к ним за многие тысячи километров по собственной инициативе. Местные жители стараются помочь мне найти костюмы, организовать съемки, рассказывают, показывают. Как правило, меня селят или в какую-нибудь школу, или в дома местных жителей.
Был на Сахалине у народа уйльта, их осталось около двухсот человек
Я объясняю им цель проекта, рассказываю о том, что он некоммерческий, что я просто хочу рассказать миру об этом народе. Находятся активисты, которые мне очень помогают на местах, например, представители Ассоциации коренных и малочисленных народов. Они гордятся своей культурой и хотят, чтобы об их культуре как можно больше узнали.
– Какие герои фотографий вам особенно запомнились?
– Я хорошо помню всех героев своих фотографий, и с каждым связана какая-то история. Например, как-то должен был встретиться с одним дедушкой в Бурятии. Ему передали, что я приеду к нему в деревню и сфотографирую, только не сказали когда. Я по дороге задержался и приехал к этому дедушке вечером. Оказалось, 92-летний старик ждал меня с утра и все это время сидел при параде – в традиционном народном костюме, при орденах. Мне было очень неудобно перед ним. Когда я его сфотографировал и мы сели пить чай, он достал из кошелька тысячу рублей и хотел дать мне за то, что я его снимал. Конечно, я не взял денег и извинился перед ним за опоздание.
У эвенков мне запомнилось, что оленеводы свою зимнюю национальную одежду хранят в тайге. Это такие колоритные меховые куртки и длинные унты, как болотные сапоги. Весной эвенки везут их в тайгу, потому что в доме они хуже хранятся, может моль съесть. Вкапывают в лесу ветки как столбы, делают навес и кладут на него вещи, завернутые в тюки, чтобы звери не залезли. Там одежда и лежит до следующей зимы. Еще меня шокировало, что эвенки живут в палатках зимой. В самые лютые морозы проводят в жилище из обычного брезента с дырками, на полу еловые ветки настелены, буржуйка стоит. Похороны у них тоже необычно проходят, они не закапывают гробы в землю, а ставят их в тайге на помост из деревьев.
Оленеводы свою зимнюю национальную одежду хранят в тайге
– Почему вы наряжаете людей в эти национальные старинные костюмы, а не снимаете их такими, какие они есть на самом деле в повседневной жизни? Не интереснее ли их снять в их реальной жизни?
– Я стараюсь найти подлинные, старые костюмы из "бабушкиных сундуков". Фотографирую то, что могу найти, чтобы сохранить для истории, для потомков, потому что этих народов, если ничего не изменится, не останется уже в ближайшие десять-двадцать лет. Не будет никакой традиционной одежды, да вообще ничего. Но настоящие, сохранившиеся до наших времен национальные костюмы найти бывает очень трудно. Конечно, мне хочется снять все самое красивое. У каждого народа есть какие-то мастерицы, которые шьют национальную одежду, занимаются ремеслами, но их очень мало. Часто бывает, что изготовленные недавно костюмы, например, для какого-то ансамбля оказываются совершенно неинтересными: дешевый люрекс, китайская вышивка. Подлинные костюмы – это очень ценная находка. Помню, мне как-то женщины принесли фамильное серебро – тяжелые, большие украшения, которые хранились с 18-го века и передавались по наследству.
(Чтобы посмотреть галерею фотографий Александра Химушина из цикла "Коренные народы Сибири" кликните на следующий снимок)
"Сибирь в лицах"
– Что будет в себя включать второй этап вашего путешествия по Сибири?
– Теперь я начал движение на запад: планирую побывать в Республике Тыва, на Алтае, объехать приевропейский Север. Там очень много интересных территорий, до которых невозможно добраться автомобилем. Например, меня приглашают полететь на вертолете с учеными на полуостров Таймыр. Там проживают четыре коренных малочисленных народа, о жизни которых мне хотелось бы узнать больше. Я собираюсь туда отправиться в феврале, когда еще будет полярная зима, температура будет в районе минус 40 градусов. Пока не знаю, как буду фотографировать в таких условиях.
Александр Химушин
Там еще будет полярная ночь. А у меня есть специфика: я люблю натуральный свет на фотографии. До полярной серии я в принципе не использовал никакие вспышки. Теперь ради этих съемок мне пришлось приобретать световое оборудование, потому что все время будет темно. Это будет лишь маленький эпизод большой поездки. Я собираюсь путешествовать по Сибири до ноября следующего года.
После этого я собираюсь осесть на год дома, в Австралии, и заняться обработкой отснятого материала. Уже собрано колоссальное количество фотографий, которых хватит не на одну книгу.
Средней численности народы - западносибирские татары, хакасы, алтайцы. Остальные народы по причине их малочисленности и сходных особенностей промыслового быта отнесены к группе “малых народов Севера”. Среди них выделяются ненцы, эвенки, ханты, заметные по численности и сохранению традиционного уклада чукчи, эвены, нанайцы, манси, коряки.
Народы Сибири принадлежат к различным языковым семьям и группам. По численности говорящих на родственных языках на первом месте стоят народы алтайской языковой семьи, по крайней мере от рубежа нашей эры, начавшей распространяться с Саяно-Алтая и Прибайкалья в глубинные районы Западной и Восточной Сибири.
Алтайская языковая семья в пределах Сибири делится на три ветви: тюркскую, монгольскую и тунгусскую. Первая ветвь - тюркская - очень обширна. В Сибири к ней принадлежат: алтае-саянские народы - алтайцы, тувинцы, хакасы, шорцы, чулымцы, карагасы, или тофалары; западносибирские (тобольские, тарские, барабинские, томские и др.) татары; на Крайнем Севере - якуты и долганы (последние живут на востоке Таймыра, в бассейне р. Хатанги). К монгольским по языку народам в Сибири принадлежат только буряты, расселенные группами в западном и восточном Прибайкалье.
В тунгусскую ветвь алтайских народов входят эвенки (“тунгусы”), обитающие рассеянными группами на обширной территории от правых притоков Верхней Оби до Охотского побережья и от Прибайкалья до Ледовитого океана; эвены (ламуты), расселенные в ряде районов северной Якутии, на Охотском побережье и Камчатке; также ряд небольших народностей Нижнего Амура - нанайцы (гольды), ульчи, или ольчи, негидальцы; Уссурийского края - орочи и удэ (удэгейцы); Сахалина - ороки.
В Западной Сибири с отдаленных времен формировались этнические общности уральской языковой семьи. Это были угроязычные и самоедоязычные племена лесостепной и таежной полосы от Урала до Верхнего Приобья. В настоящее время в Обь-Иртышском бассейне обитают угорские народы - ханты и манси. К самодийским (самоедоязычным) принадлежат селькупы на Средней Оби, энцы в низовьях Енисея, нганасаны, или тавгийцы, на Таймыре, ненцы, населяющие лесотундру и тундру Евразии от Таймыра до Белого моря. Некогда небольшие самодийские народности обитали и в Южной Сибири, на Алтае-Саянском нагорье, но остатки их - карагасы, койбалы, камасинцы и др. - были тюркизированы в XVIII - XIX вв.
Коренные народы Восточной Сибири и Дальнего Востока монголоидны по основным особенностям их антропологических типов. Монголоидный тип населения Сибири генетически мог зародиться только в Центральной Азии. Археологи доказывают, что палеотическая культура Сибири развивалась в том же направлении и в сходных формах, что и палеолит Монголии. Исходя из этого, археологи полагают, что именно эпоха верхнего палеолита с его высокоразвитой охотничьей культурой была наиболее подходящим историческим временем для широкого заселения Сибири и Дальнего Востока “азиатским” - монголоидного облика - древним человеком.
Монголоидные типы древнего “байкальского” происхождения хорошо представлены среди современных тунгусоязычных групп населения от Енисея до Охотского побережья, также у колымских юкагиров, отдаленные предки которых, возможно, предшествовали эвенкам и эвенам на значительном пространстве Восточной Сибири.
Среди значительной части алтаеязычного населения Сибири - алтайцев, тувинцев, якутов, бурят и др. - распространен наиболее монголоидный центрально-азиатский тип, представляющий собой сложное расово-генетическое образование, истоки которого восходят к смешавшимся друг с другом монголоидным группам раннего времени (от глубокой древности до позднего средневековья).
Устойчивые хозяйственно-культурные типы коренных народов Сибири:
- пешие охотники и рыболовы таежной зоны;
- охотники на дикого оленя в Субарктике;
- оседлые рыболовы в низовьях больших рек (Оби, Амура, а также на Камчатке);
- таежные охотники-оленеводы Восточной Сибири;
- оленеводы тундры от Северного Урала до Чукотки;
- охотники за морским зверем на Тихоокеанском побережье и островах;
- скотоводы и земледельцы Южной и Западной Сибири, Прибайкалья и др.
Историко-этнографические области:
- западно-сибирская (с южным, примерно до широты Тобольска и устья Чулыма на Верхней Оби, и северным, таежным и субарктическим, регионами);
- алтае-саянская (горнотаежная и лесостепная смешанная зона);
- восточносибирская (с внутренней дифференциацией промысловых и сельскохозяйственных типов тундры, тайги и лесостепи);
- амурская (или амуро-сахалинская);
- северовосточная (чукотско-камчатская).
Алтайская языковая семья формировалась поначалу в среде весьма подвижного степного населения Центральной Азии, за пределами южной окраины Сибири. Размежевание этой общности на прототюрков и протомонголов произошло на территории Монголии в пределах 1 тысячелетия до н.э. В Сибири позднее расселялись уже вполне сформировавшиеся порознь древние тюрки (предки саяно-алтайских народов и якутов) и древние монголы (предки бурят и ойратов-калмыков). Область зарождения первичных тунгусоязычных племен находилась и в Восточном Забайкалье, откуда и началось около рубежа нашей эры передвижение пеших охотников протоэвенков на север, в Енисейско-Ленское междуречье, а также впоследствии и на Нижний Амур.
Эпоха раннего металла (2-1 тысячелетий до н.э.) в Сибири характеризуется многими потоками южных культурных влияний, доходивших до низовьев Оби и полуострова Ямала, до низовьев Енисея и Лены, до Камчатки и берингоморского побережья Чукотского полуострова. Наиболее значительными, сопровождаемыми этническими включениями в аборигенную среду, эти явления были в Южной Сибири, Приамурье и Приморье Дальнего Востока. На рубеже 2-1 тысячелетий до н.э. имело место проникновение в Южную Сибирь, в Минусинскую котловину и Томское Приобье степных скотоводов центрально-азиатского происхождения, оставивших памятники карасукско-ирменской культуры. По убедительной гипотезе, это были предки кетов, которые позднее под давлением ранних тюрок отошли далее на Средний Енисей, а частично смешались с ними. Эти тюрки - носители таштыкской культуры 1 в. до н.э. - 5 в. н.э. - разместились на Алтае-Саянах, в Мариинско-Ачинской и Хакасско-Минусинской лесостепи. Они занимались полукочевым скотоводством, знали земледелие, широко пользовались железными орудиями, строили прямоугольные бревенчатые жилища, имели упряжных лошадей и верховых домашних оленей. Возможно, что именно через их посредство домашнее оленеводство стало распространяться в Северной Сибири. Но время действительно широкого распространения ранних тюрок по южной полосе Сибири, к северу от Саяно-Алтая и в Западном Прибайкалье, - это, вернее всего, VI-X вв. н.э. Между X и XIII вв. начинается передвижение прибайкальских тюрок на Верхнюю и Среднюю Лену, что положило начало формированию этнической общности самых северных тюрок - якутов и объякученных долган.
Железный век, наиболее развитый и выразительный в Западной и Восточной Сибири, в Приамурье и Приморье на Дальнем Востоке, был ознаменован заметным подъемом производительных сил, ростом народонаселения и увеличением разнообразия средств культуры не только в прибрежьях крупных речных коммуникаций (Оби, Енисея, Лены, Амура), но и в глубинных таежных районах. Обладание хорошими транспортными средствами (лодками, лыжами, ручными нартами, упряжными собаками и оленями), металлическими орудиями и оружием, промысловыми снастями, добротной одеждой и переносными жилищами, а также совершенными способами ведения хозяйства и заготовки пищи впрок, т.е. важнейшими хозяйственно-культурными изобретениями и трудовым опытом многих поколений позволило ряду аборигенных групп широко расселиться по труднодоступным, но богатым зверем и рыбой таежным местностям Северной Сибири, освоить лесотундру и выйти к побережью Ледовитого океана.
Наибольшие переселения с широким освоением тайги и ассимилятивным внедрением в “палеоазиатско-юкагирское” население Восточной Сибири совершили тунгусоязычные группы пеших и оленных охотников на лося и дикого оленя. Перемещаясь в различных направлениях между Енисеем и Охотским побережьем, проникая из северной тайги на Амур и в Приморье, вступая в контакты и смешиваясь с иноязычными обитателями здешних мест, эти “тунгусские землепроходцы” в конечном итоге образовали многочисленные группы эвенков и эвенов и амуро-приморские народности. Средневековые тунгусы, сами овладевшие домашними оленями, способствовали распространению этих полезных транспортных животных среди юкагиров, коряков и чукчей, что имело важные последствия для развития их хозяйства, культурного общения и изменений в общественном строе.
Развитие социально-экономических отношений
Ко времени прихода русских в Сибирь коренные народы не только лесостепной полосы, но также тайги и тундры отнюдь не находились на той стадии социально-исторического развития, которую можно было бы считать глубоко первобытной. Социально-экономические отношения в ведущей сфере производства условий и форм общественной жизни у многих народов Сибири достигли довольно высокой ступени развития уже в XVII-XVIII вв. Этнографические материалы XIX в. констатируют преобладание у народов Сибири отношений патриархально-общинного строя, связанного с натуральным хозяйством, простейшими формами соседско-родственной кооперации, общинной традицией владения угодьями, организации внутренних дел и сношений с внешним миром при достаточно строгом учете “кровных” генеалогических связей в брачно-семейной и бытовой (по преимуществу религиозно-обрядовой и непосредственного общения) сферах. Основной социально-производственной (включающей в себя все стороны и процессы производства и воспроизводства человеческой жизни), общественно-значимой единицей социальной структуры у народов Сибири была территориально-соседская общинность, внутри которой воспроизводились, передавались от поколения к поколению и накапливались все необходимые для существования и производственного общения материальные средства и навыки, общественные и идеологические отношения и свойства. Как территориально-хозяйственное объединение, это могло быть отдельное оседлое поселение, группа взаимосвязанных промысловых стойбищ, локальное сообщество полукочевников.
Но этнографы правы и в том, что в бытовой сфере народов Сибири, в их генеалогических представлениях и связях долгое время сохранялись живые остатки прежних отношений патриархально-родового строя. К числу таких стойких явлений следует отнести родовую экзогамию, распространенную на довольно широкий круг родственников в нескольких поколениях. Существовали многие традиции, подчеркивающие святость и нерушимость родового начала в общественном самоопределении индивида, его поведении и отношении к окружающим людям. Высшей добродетелью считалась родственная взаимопомощь и солидарность даже в ущерб личным интересам и делам. В центре внимания этой родовой идеологии находилась разросшаяся отцовская семья и ее боковые патронимические линии. Учитывался и более широкий круг родственников отцовского “корня”, или “кости”, если, конечно, они были известны. Исходя из этого, этнографы полагают, что в истории народов Сибири отцовско-родовой строй представлял собой самостоятельную, весьма длительную стадию развития первобытнообщинных отношений.
Производственные и бытовые отношения между мужчинами и женщинами в семье и локальной общине строились на основе разделения труда по полу и возрасту. Значительная роль женщины в домашнем хозяйстве была отражена в идеологии многих сибирских народов в форме культа мифологической “хозяйки очага” и связанного с ним обычая “хранения огня” реальной хозяйкой дома.
Используемый этнографами сибирский материал прошлых столетий наряду с архаикой показывает и очевидные признаки древнего упадка и разложения родовых отношений. Даже в тех местных обществах, где социально-классовое расслоение не получило сколько-нибудь заметного развития, обнаруживались черты, преодолевающие родовое равенство и демократию, а именно: индивидуализация способов присвоения материальных благ, частная собственность на продукты промыслов и предметы обмена, имущественное неравенство между семьями, местами патриархальное рабство и кабала, выделение и возвышение правящей родовой знати и т.д. Эти явления в тех или иных разновидностях отмечены документами XVII-XVIII вв. у обских угров и ненцев, саяно-алтайских народов и эвенков.
Тюркоязычным народам Южной Сибири, бурятам и якутам в указанное время была свойственна специфическая улусно-племенная организация, сочетающая в себе порядки и обычное право патриархальной (соседско-родственной) общины с господствующими институтами военно-иерархического строя и деспотической властью племенной знати. Царское правительство не могло не считаться с такой сложной социально-политической ситуацией, и, признавая влиятельность и силу местной улусной знати, практически передоверяло ей фискально-полицейское управление рядовой массой сообщинников.
Необходимо учитывать и то, что российский царизм не ограничивался только сбором дани - с коренного населения Сибири. Если так обстояло дело в XVII в., то в последующие столетия государственно-феодальная система стремилась максимально использовать производительные силы этого населения, налагая на него все большие платежи и натуральные повинности и лишая его права верховной собственности на все земли, угодья и богатства недр. Составной частью экономической политики самодержавия в Сибири было поощрение торговой и промышленной деятельности российского капитализма и казны. В пореформенный период усилился поток аграрного переселения в Сибирь крестьян из Европейской России. Вдоль важнейших транспортных магистралей стали быстро складываться очаги экономически активного пришлого населения, которое вступало в разносторонние хозяйственно-культурные контакты с коренными обитателями заново осваиваемых местностей Сибири. Естественно, что под этим прогрессивным в целом воздействием народы Сибири утрачивали свою патриархальную самобытность (“самобытность отсталости”) и приобщались к новым условиям жизни, хотя до революции это происходило в противоречивых и небезболезненных формах.
Хозяйственно-культурные типы
У коренных народов к периоду прихода русских скотоводство было развито значительно больше земледелия. Но с XVIII в. земледельческое хозяйство занимает все большее место у западносибирских татар, распространяется оно и среди традиционных скотоводов южного Алтая, Тувы и Бурятии. Соответственно изменялись и материально-бытовые формы: возникали прочные оседлые поселения, кочевнические юрты и полуземлянки сменялись бревенчатыми домами. Впрочем, у алтайцев, бурятов и якутов долгое время бытовали многоугольные срубные юрты с конической крышей, по внешнему виду имитирующие войлочную юрту кочевников.
Традиционная одежда скотоводческого населения Сибири была сходна с центральноазиатской (например, монгольской) и относилась к типу распашной (меховой и матерчатый халат). Характерной одеждой южноалтайских скотоводов была длиннополая овчинная шуба. Замужние женщины-алтайки (как и бурятки) поверх шубы надевали своего рода длинную безрукавку с разрезом спереди - “чегедек”.
Для низовий больших рек, а также ряда малых рек Северо-Восточной Сибири характерен комплекс оседлых рыболовов. В обширной таежной зоне Сибири на основе древнего охотничьего уклада сформировался специализированный хозяйственно-культурный комплекс охотников-оленеводов, к которым относились эвенки, эвены, юкагиры, ороки, негидальцы. Промысел этих народов состоял в добывании диких лосей и оленей, мелких копытных и пушных зверей. Рыболовсво почти повсеместно было вспомогательным занятием. В отличие от оседлых рыболовов охотники-оленеводы тайги вели кочевой образ жизни. Таежное транспортное оленеводство - исключительно вьючно-верховое.
Материальная культура охотничьих народов тайги была полностью приспособлена к постоянным передвижениям. Характерный пример этого - эвенки. Жилищем у них служил конический чум, покрытый оленьими шкурами и выделанными кожами (“ровдугой”), также сшитой в широкие полосы вываренной в кипятке берестой. При частых перекочевках эти покрышки перевозились во вьюках на домашних оленях. Для передвижения по рекам эвенки пользовались берестяными лодками, настолько легкими, что их без труда мог переносить на спине один человек. Превосходны эвенкийские лыжи: широкие, длинные, но весьма легкие, подклеенные шкурой с ноги лося. Старинная одежда эвенков была приспособлена к частой ходьбе на лыжах и езде верхом на олене. Эта одежда из тонких, но теплых олених шкур - распашная, с несходящимися спереди полами, грудь и живот закрывались своеобразным меховым нагрудником.
Общий ход исторического процесса в различных районах Сибири резко изменили события XVI-XVII вв., связанные с появлением русских землепроходцев и включением в конечном итоге всей Сибири в состав Российского государства. Оживленная русская торговля и прогрессивное влияние русских поселенцев произвели значительные изменения в хозяйстве и быту не только скотоводческо-земледельческого, но и промыслового коренного населения Сибири. Уже к концу XVIII в. эвенки, эвены, юкагиры и другие промысловые группы Севера стали широко использовать огнестрельное оружие. Это облегчило и количественно умножило добычу крупных животных (дикого оленя, лося) и пушных зверей, особенно белки - основного объекта пушного промысла XVIII-начала XX вв. К исконным промыслам стали добавляться новые занятия - более развитое оленеводство, использование тягловой силы лошадей, земледельческие опыты, зачатки ремесла на местной сырьевой базе и т.д. Вследствие всего этого изменялась и материально-бытовая культура коренных жителей Сибири.
Духовная жизнь
Менее всего поддавалась прогрессивному культурному воздействию область религиозно-мифологических представлений и различных религиозных культов. Наиболее распространенной формой верований у народов Сибири был .
Отличительной чертой шаманизма является вера в то, что определенные люди - шаманы - имеют способность, приведя себя в исступленное состояние, вступать в непосредственное общение с духами - покровителями и помощниками шамана в борьбе с болезнями, голодом, пропажами и прочими несчастьями. Шаман обязан был заботиться об успехе промысла, удачном рождении ребенка и т.д. Шаманизм имел несколько разновидностей, соответствующих различным стадиям общественного развития самих сибирских народов. У наиболее отсталых народов, например, у ительменов, шаманить могли все, и особенно старые женщины. Пережитки такого “поголовного” шаманства сохранились и у других народов.
У некоторых народов функции шамана составляли уже особую специальность, но сами шаманы обслуживали родовой культ, в котором принимали участие все взрослые члены рода. Такое “родовое шаманство” отмечалось у юкагиров, хантов и манси, у эвенков и бурят.
Профессиональное шаманство расцветает в период распада патриархально-родового строя. Шаман становится особым лицом в общине, противопоставляющим себя непосвященным сородичам, живет доходами со своей профессии, которая становится наследственной. Именно такая форма шаманизма наблюдается в недавнем прошлом у многих народов Сибири, особенно у эвенков и тунгусо-язычного населения Амура, у ненцев, селькупов, якутов.
У бурятов приобрел усложненные формы под воздействием , а с конца XVII в. вообще стал сменяться этой религией.
Царское правительство, начиная с XVIII в., усердно поддерживало миссионерскую деятельность в Сибири православной церкви, причем христианизация нередко проводилась принудительными мерами. К концу XIX в. большинство сибирских народов было формально крещено, однако их собственные верования не исчезли и продолжали оказывать немалое воздействие на мировоззрение и поведение коренного населения.
Читайте в Иркипедии:
Литература
- Этнография: учебник / под ред. Ю.В. Бромлея, Г.Е. Маркова. - М.: Высшая школа, 1982. - С. 320. Глава 10. “Народы Сибири”.
1. БЫТ И КУЛЬТУРА СИБИРИ: В XVII ВЕКЕ
Пришлое население со своей культурой, сложившимся образом жизни попадало в новое социокультурное пространство. Надо было адаптироваться к новым условиям, усвоить местные традиции, принять своеобразие материальной и духовной культуры коренных жителей Сибири. В свою очередь пришлые влияли на быт и общественную жизнь аборигенов. Таким образом, в Сибири складывались определенные социально-экономические общественные отношения, представлявшие собой результат трансляции российского образа жизни на местную почву; стала формироваться особая сибирская народная
культура как вариант общенациональной русской культуры, явившей собой единство общего и особенного. Становление сибирской культуры происходило на основе складывавшихся в огромном регионе феодальных социально-экономических отношений. Итоги этого процесса в свою очередь влияли на облик и уровень развития сибирского общества. Процесс культурной адаптации имел и общие черты для всех сибиряков и по-особому проявлялся для каждого социального слоя.
Межкультурное взаимодействие коснулось орудий труда. Пришлое население немало позаимствовало у туземцев из орудий охоты и рыболовства, а туземцы в свою очередь стали широко использовать орудия земледельческого труда. Заимствования с той и другой стороны в разной степени проявились в сооружаемых жилищах, в хозяйственных постройках, в предметах быта и одежде. Например, в низовьях Иртыша и Оби русские жители заимствовали у ненцев и хантов малицы, парки, обувь из оленьего меха и многое другое. Взаимное влияние разных культур имело место и в духовной сфере, в меньшей степени - на ранних этапах освоения Сибири, в значительно большей - начиная с XVIII века. Речь идет, в частности, об усвоении некоторых феноменов религиозности коренного населения пришлыми людьми, с одной стороны, и о христианизации аборигенов - с другой.
Отмечается большое сходство казачьего быта с бытом коренного населения. И бытовые отношения весьма сближали казаков с аборигенами, в частности, с якутами. Казаки и якуты доверяли и помогали друг другу. Якуты охотно одалживали казакам свои каяки, помогали им в охоте и рыболовстве. Когда казакам по делам службы приходилось отлучаться на длительный срок, они передавали соседям-якутам на сохранение свой скот. Многие местные жители, принявшие христианство, сами становились служилыми людьми, у них появлялись общие интересы с русскими переселенцами, формировался близкий образ жизни.
Смешанные браки пришлых с туземками, как крещеными, так и остававшимися в язычестве, приобретали массовый характер. Следует иметь в виду, что церковь относилась к этой практике с большим неодобрением. В первой половине XVII века духовные власти высказывали беспокойство по поводу того, что русские люди «с татарскими и с остяцкими и вогульскими поганскими женами смешаются... а иные живут с татарками некрещеными как есть с своими женами и детей приживают».
Местная культура, как уже говорилось, несомненно влияла на культуру россиян. Но влияние русской культуры на туземную было значительно сильнее. И это вполне естественно: переход ряда коренных этнических групп от охоты, рыболовства и других примитивных промыслов к земледелию означал не только повышение уровня технологического оснащения труда, но и продвижение к более развитой культуре.
Разумеется, процесс взаимовлияния культур был сложен. Царский режим своей колониальной политикой в определенной степени сдерживал культурное развитие сибирского населения, как пришлого, так и аборигенного. Но имевшиеся в Сибири особенности социального устройства: отсутствие помещичьего землевладения, ограничение монастырских притязаний на эксплуатацию крестьянства, приток политических ссыльных, заселение региона предприимчивыми людьми - стимулировали его культурное развитие. Культура аборигенов обогащалась за счет российской общенациональной культуры. Повышалась грамотность населения, хотя и с большими трудностями. В XVII веке грамотными в Сибири были в основном люди духовного звания. Однако попадались грамотные и среди казаков, промысловиков, торговцев и даже крестьян. При всей ограниченности культурного развития в Сибири закладывался фундамент дальнейшего духовного обогащения ее жителей, которое стало полнее проявляться со следующего, XVIII века.
2. БЫТ И КУЛЬТУРА СИБИРИ: В XVIII ВЕКЕ
Известно, что быт и культура населения того или иного региона определяются многими факторами: природно-климатическими, экономическими, социальными. Для Сибири важным обстоятельством было то, что поселения, которые возникали зачастую как временные, с преимущественно защитной функцией, постепенно приобретали постоянный характер, начинали выполнять все более широкий спектр функций - как социально-экономических, так и духовно-культурных. Пришлое население все прочнее укоренялось на освоенных землях, все больше приспосабливаясь к местным условиям, заимствуя элементы материальной и духовной культуры у аборигенов и в свою очередь влияя на их культуру и образ жизни.
Занимаясь земледелием, в разных районах Сибири крестьяне изменяли традиционную русскую агротехнику, учитывая состояние почв, климат, местные традиции, накопленный опыт освоения природы. Где-то использовалась деревянная соха, причем имелись ее районные разновидности, в других случаях в соху вносились усовершенствования, она приближалась к плугу, а плуг, как известно, - более производительное орудие, нежели соха. Применялись и сугубо местные сельскохозяйственные орудия.
То же можно сказать и о жилище: свою специфику имели постройки в Западной и Восточной Сибири, в северных и южных районах. На окраинах Сибири, на Дальнем Востоке и особенно в низовьях Колымы, временные жилища русских на заимках мало чем отличались от хижин аборигенов.
По мере укоренения пришлого населения появлялась уличная планировка поселении, рассчитанных на долгую, а может быть, и постоянную жизнь в них. Отрабатывалась строительная техника «рубки» домов. Тип жилища функционально определялся: в нем была «светлица» (горница) и «стрепущая» (поварня), соединенные сенями. Вначале этот тип жилища появляется в Западной Сибири, а потом распространяется на восток и север. Ф.П. Врангель, например, описывал двухкамерное жилище колымчан. В этих домах летом окна были затянуты рыбьим пузырем, а зимой закрывались льдинами. В обустройстве использовались элементы, перенятые у туземцев: якутский чувал вместо русской печи, оленьи шкуры.
В строительстве использовались все доступные породы деревьев, предпочтение же, если это было возможно, отдавалось кондовому лесу (сосновому или еловому). Окна закрывали преимущественно слюдой. Стекло стало производиться в Сибири с 60-х годов XVIII века, а также ввозилось из Предуралья. Техника строительства жилья заимствовалась из опыта, накопленного в Европейской России. Дома рубились, как правило, из двух «клетей», соединенных между собой. Вначале жилища строили без украшений, а затем стали украшать наличники, карнизы, калитки, ворота и другие элементы дома. Со временем жилище становилось более гармоничным, удобным для проживания. В разных районах Сибири встречались крытые дворы, что было весьма удобно для хозяев. В домах сибиряков-старожилов поддерживались чистота и порядок, что свидетельствует о достаточно высокой бытовой культуре этой категории поселенцев.
Многие переселенцы носили как традиционно русскую верхнюю одежду, так и местную, например, национальный бурятский «ергач». На Колыме у переселенцев большой популярностью пользовалась нижняя и верхняя одежда из оленьего меха.
Русские люди перенимали у аборигенов и успешно использовали элементы местной культуры рыболовства, охоты, скотоводства. В свою очередь, велико было влияние бытовых стереотипов россиян на жизнь туземцев. Имеются свидетельства о том, что нижнеобские ханты покупали у русских муку, холст, шубы, цветное сукно, железные топоры, ножи, копья, стрелы, капканы для ловли зверей, огнива, котлы медные и железные, коноплю, кожи красные.
К концу XVIII века русский образ жизни усвоили манси, они стали говорить по-русски. Эвенки и эвены ясак платили преимущественно деньгами, а политикой христианизации предусматривалось, что новокрещеные из туземцев на три года освобождаются от; уплаты ясака и других налогов.
Ф.П. Врангель отмечал, что юкагиры «от беспрерывных сношений с русскими» переняли у них образ жизни, тип одежды и устройства хижин. Дома юкагиров построены из бревен, в них, как правило, одна просторная комната. Одежда юкагиров совершенно сходна с одеждой живущих здесь русских. Большинство из них употребляет русский язык. «Инородцы» вогульского племени живут смешанно с русскими крестьянами и в силу этого по образу своей жизни и быту мало от них отличаются. Они все более
занимаются земледелием и переходят на оседлую жизнь. Юрты у
многих из них по удобству не уступают домам среднего достатка
государственных крестьян, с которыми они общаются. Алеуты также стали использовать заимствованные у русских орудия труда, огнестрельное оружие, начали строить срубные дома и т.д. Но вместе с тем они сохранили и традиционные жилища, знаменитые кожаные лодки (каяки), промысловую одежду.
Под влиянием русских стали меняться и социальные отношения: начала разрушаться родовая община.
В рассматриваемое время слабее было влияние русской культуры на аборигенов южной части Дальнего Востока, на нивхов Сахалина. И хотя отношения у русских людей с аборигенами были дружественными, существовала.определенная изолированность, действовали защитные механизмы, что способствовало сохранению здесь черт первобытно-общинных отношений. Влияние русской культуры придет и сюда, но для этого потребуется еще некоторое время.
Царский режим сдерживал культурное развитие Сибири. Но вместе с тем здесь имелись факторы, благоприятствовавшие культурному росту российского и аборигенного населения. Среди них немаловажное значение имел приток политических ссыльных. К этому следует добавить и политику правительства в отношении образования населения, и деятельность многих предприимчивых и патриотически-настроенных людей.
До начала XVIII века в Сибири не было школ, детей и юношество учили частные учителя. Но их было немного, сфера их влияния ограниченна. Некоторые премудрости образования постигали «самоуком», как, например, Семен Ульянович Ремезов. Этот человек остался в памяти сибиряков как выдающийся деятель культуры. Ему принадлежит труд по истории Сибири - Ремезовская летопись. Особенность этой летописи - использование элементов научного подхода. Ремезов также составил «Чертежную книгу Сибири» - географический атлас из 23 карт.
По царскому указу от 9 января 1701 года в Тобольск был послан «приказным человеком и дьяком» в Софийский митрополичий дом дворянин Андрей Иванович Городецкий. Ему было велено «для утверждения и расширения словес божьих на Софийском дворе, или где прилично, построя училище», обучать детей служителей церкви «грамоте, а потом словесной граматике и протчим на словенском языке книгам».
С 1702 года в Тобольск прибывает новый митрополит Филофей Лещинский. Его заботами и старанием построено здание духовного училища, чтобы учить в нем отроков. Но еще много трудностей, нет нужных для учебы книг. В феврале 1703 года начальник Сибирского приказа А.А. Виниус распорядился купить на Печатном дворе 300 азбук, 100 часословов, 50 псалтырей «учительных» и послать в училище в Верхотурье для продажи с прибылью «из приказной избы верхотурским всяких чинов людям для научения детей». Примечательно, что через год смета верхо-турского училища свидетельствовала о значительном спросе на азбуки: люди тянулись к свету знания.
Детей церковнослужителей учили начальной грамоте, т.е. читать, писать и петь церковные службы. В начале XVIII века, примерно в 1705 году, в Сибири происходит радостное событие: в Тобольске создается первый церковный театр. Заслуга в его создании принадлежит митрополиту Лещинскому.
В 20-х годах XVIII века духовная школа в Тобольске уже достаточно активно работала. В 1727 году обучалось 57 учеников в школе при архиерейском доме и 14 - при Знаменском монастыре, что для того времени было совсем не мало! В 40-х годах эта школа была преобразована в семинарию. В Тобольске функционировали также классы татарского языка и иконописи. В них принимали десятилетних подростков и обучение длилось до достижения ими 20 лет. Гуманитарное образование сочеталось с приобщением молодых людей к духовному искусству.
В 1725 году была создана духовная школа в Иркутске при Вознесенском монастыре, а в 1780 году в этом городе была открыта вторая в Сибири семинария.
Духовные школы готовили кадры и для гражданских учреждений. При школах были библиотеки с книгами, в том числе и редкими, рукописями и другими богатствами духовной культуры. В распространении культуры важную роль играла миссионерская деятельность церкви. Для такой деятельности имелось и соответствующее правовое основание - указ митрополита Филофея, изданный в 1715 году. Миссионеров готовили из детей хантов и манси. В дальнейшем десятки других миссий создавали аналогичные школы, в которых обучались сотни людей. Церковь тем самым в какой-то степени добивалась достижения поставленных просветительских целей. Но эти школы были не очень жизнеспособными, многие из них, просуществовав совсем недолго, закрывались.
Светские учебные заведения появились в основном позже духовных, хотя были и исключения: цифирная школа в Тобольске открылась в первой четверти XVII века. В ней было около200 учащихся.
Организовывались и гарнизонные школы, в которых обучались грамоте, военному делу и ремеслам. Готовили переводчиков и толмачей: первых - для письменного, а вторых - для устного перевода с русского языка и на русский язык. Были открыты также профессионально-технические школы, среди них - заводские, навигацкие, геодезические. О созданном в Барнауле горном училище уже говорилось в этой главе. Появились и медицинские школы. С конца XVIII века в Сибири открываются народные училища. В Иркутском и Тобольском училищах наряду с другими предметами изучали и ряд языков. В Иркутском училище это были монгольский, китайский и маньчжурский языки, а в Тобольском - еще и татарский.
Важную роль в обучении грамоте крестьян сыграли старообрядцы, у которых имелся значительный культурный потенциал.
Создавались библиотеки, среди которых были учебные, публичные и частные. Библиотека тобольского ямщика Ивана Леонтьевича Черепанова насчитывала 400 книг - по тем временам это было очень солидно. В книгохранилищах преобладала духовная литература, светская была представлена слабо.
К культурным достижениям того времени следует отнести и открытие в 1789 году в Тобольске купцом первой гильдии Василием Дмитриевичем Корнильевым типографии. В ней печатались книги и журнал «Иртыш».
Говоря о продвижении в сфере культуры сибирских россиян и аборигенов, нельзя в то же время не отметить, что существенные изъяны имелись в области здравоохранения. Бичом туземцев оставались трахома, туберкулез, цинга. И аборигены, и россияне периодически страдали от эпидемий сибирской язвы.
3. БЫТ И КУЛЬТУРА СИБИРИ В XIX ВЕКЕ
В XIX веке продолжалось влияние русской культуры на образ жизни сибирских аборигенов. Правда, это влияние на дальнем юго-востоке и северо-востоке было значительно слабее, чем в Западной Сибири, что обусловливалось не только большими расстояниями, но и формальным характером влияния. Это касается, в частности, и распространения христианства. Результатом миссионерской деятельности очень часто была не монорелигия, а двоеверие. Христианство причудливо сочеталось с язычеством. Так, буряты, принимая христианство, сохраняли свои шаманские верования и обряды. Трудности в приобщении аборигенов к христианской вере были связаны с тем, что сами аборигены противились этому, а миссионеры относились к своей задаче достаточно нормально.
С. С. Шашков в работе «Сибирские инородцы» писал: «Нужно рассеять окружающий инородцев мрак невежества, освободить их от разных отвратительных пороков, от грязи кочевой жизни, а всего этого можно достигнуть только посредством образования. Русской цивилизации предстоит здесь огромная и трудная задача не изменить внешнюю культуру инородцев, но и реформировать их общественный быт, облагородить их общественные и семейные нравы».
В развитии образования у народов Сибири в XIX столетии были достигнуты определенные результаты. Так, алтайцы обрели письменность, В 1868 году были опубликованы букварь, а затем и грамматика алтайского языка. Складывались предпосылки становления алтайской литературы.
Положительное влияние на систему образования в Сибири оказала проводившаяся в 1803-1804 годах школьная реформа. В соответствии с ее установками Россия была поделена на шесть учебных округов, Сибирь вошла в состав Казанского округа, интеллектуальным центром которого был Казанский университет. Вместе с тем для предотвращения свободомыслия учебные заведения были поставлены под надзор генерал-губернаторов. И в те времена, как и сейчас, финансирование образования осуществлялось но «остаточному принципу». На народное образование Сибири в 1831 году было выделено 0,7 процента расходной части бюджетов элитных западносибирских гимназий, а к 1851 году эта доля достигла 1,7 процента, но это было совсем немного. Особенно плохо складывалась ситуация с развитием образования у коренных народов, и в первую очередь у жителей Крайнего Севера. Потребность в образовании была огромной, но возможности получать его были ограниченными, политика образования - непродуманной. Лучше, чем у других аборигенов, обстояли дела с образованием у бурятов: еще в 1804 году было создано Балаганское бурятское малое народное училище. Но судьба его оказалась тяжелой, вскоре оно закрылось. Примерно такая же ситуация наблюдалась и на других туземных территориях. Недоставало подготовленных учительских кадров.
Однако в Сибири существовал и уникальный источник пополнения этих кадров: учителя находились среди ссыльных, особенно политических. Большую заботу об образовании населения Сибири проявляли декабристы, сосланные в этот суровый край. Среди них - Г.С. Батеньков, Н.А. и М.А. Бестужевы, М.С. Лунин, В.Ф. Раевский и многие другие. Они выступали за создание так называемых ланкастерских школ, т.е. школ взаимного обучения, разрабатывали программные требования, направленные на развитие культуры и просвещения в Сибири. Среди этих требований - создание широкой сети начальных школ за счет добровольных пожертвований местного населения, предоставление ссыльным законного права на обучение детей, увеличение числа средних учебных заведений, казенное содержание в учебных заведениях столицы выпускников сибирских гимназий, создание при Иркутской гимназии специального класса по подготовке к службе в Сибири, открытие университета в Сибири. Это последнее требование поддерживалось прогрессивно настроенными деятелями России и Сибири, в том числе предпринимателями. Но создание университета было делом будущего, он был открыт в Томске в 80-е годы XIX века.
Многие идеи патриотов Сибири постепенно воплощались в жизнь. В 1817 году в Западной Сибири было четыре городских приходских училища, в 1830 году их стало семь, в 1840 - девять, в 1855 году - пятнадцать. В этот же период действовали семинарии в Тобольске и Иркутске, в 1858 году семинария была создана и в Томске.
Декабристы, и среди них уроженец Тобольска Г.С. Батеньков, в своих публикациях 40-50-х годов выступали за «вторичное присоединение» Сибири как «равноправной и неотъемлемой спутницы русского народа». Г.С. Батеньков писал своим друзьям: «Привязанность к той стране, где, кажется, сама природа бросает только крошки безмерного своего достояния, где живут в казни за преступление и имя которой, как свист бича, устрашает; привязанность к этой стране - вам не понятна... но... родимая сторона образует наши привычки, склонности и образ мыслей. Ищи счастье, говорят;мне, но счастье на чужой земле - не свое счастье».
Усилия, направленные на культурный расцвет Сибири, давали положительные результаты. Историк П.А. Словцов (1767-1843), |автор фундаментального труда «Историческое обозрение Сибири», отмечал, что «три века совместной жизни русского народа и |аборигенного населения позволили Сибири включиться в общий мировой истории и в развитие мировой культуры».
Крупный предприниматель и купец М. Сидоров предложил состояние на устройство в Сибири университета. В его послужном списке немало добрых дел по части помощи науке, образованию, он содействовал строительству школы при Туруханском монастыре, защищал аборигенов от произвола местных властей и т.д.
В значительной степени благодаря заботам сибирского купечества в Томске в 1880 году был заложен, а в 1888 году открыт первый в Сибири университет, и сегодня остающийся предметом гордости сибиряков.. Появлению Томского университета предшествовало соизволение царя об учреждении «Императорского сибирского университета в гор. Томске». На первом, главном, корпусе университета водрузили портрет Ермака. Закладка здания и выдающийся подвиг Ермака были отделены друг от друга тремя столетиями, и это были две великие вехи в освоении Сибири.
Впервые идея о необходимости создания сибирского университета была высказана в 1803 году в «Предварительных правилах народного просвещения», разработанных в Министерстве народного просвещения. Тогда предполагалось построить его в Тобольске. С самого начала эта идея нашла отклик у сибирской интеллигенции и предпринимателей. Об отношении к этому вопросу декабристов уже говорилось. За создание университета настойчиво выступал историк П.А. Словцов. П.Н. Демидов, чьи интересы были связаны и с Алтаем, внес крупную сумму на его строительство. Томский золотопромышленник "З.М. Цибульский направил в 1856 году послание министру просвещения с требованием вернуться к идее сибирского университета. В одной из своих статей он писал: «Наши начинания, касаются ли они науки и воспитания, городского хозяйства или промышленности, почти всегда оказывались дурно исполненными вследствие недостатка знания; мы желаем исследовать Сибирь для себя, а между тем к нам приезжают Нарденшельды, Бремы, представители чужих интересов. Неисчерпаемые естественные богатства Сибири лежат нетронутыми, ожидая умелых рук для их разработки».
Идея сибирского университета получила поддержку в выступлениях Н.М. Ядринцева, Г.Н, Потанина, С.С. Шашкова и других сибирских ученых. Она была подкреплена развитием среднего образования в сибирских городах. Сами города, свидетельствующие об укоренении культуры и цивилизации, непрерывно росли, население их увеличивалось, происходили качественные перемены в мировоззрении людей и в их ожиданиях. В середине 60-х годов население Омска составляло 26,7 тысячи человек, а к 1897 году оно возросло до 37,4 тысячи. В Томске за этот период количество жителей увеличилось с 19,8 тысячи до 52,2 тысячи, в Иркутске - с 25,2 до 51,5, в Чите - с 4 до 11,5, в Красноярске - с 8,8 до 26,7, в Барнауле - с 12,9 тысячи до 21,1 тысячи человек. Появился новый город, которому предстояло большое будущее, - Новониколаевск. Его население в 1897 году составляло 7,8 тысячи человек.
В 1875 году генерал-губернатор Западной Сибири П.Г. Казнаков вновь поднял вопрос о строительстве университета. На право стать университетским центром претендовали семь городов Сибири. Предпочтение было отдано Томску. Определили структуру университета: предполагалось, что в нем будут историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский факультеты. Но когда в 1888 году Томский университет открылся, там был только один факультет - медицинский, на который было принято 72 студента. Первый выпуск состоялся в 1893 году. В 1898 году был организован юридический факультет. В университете работали выдающиеся ученые, материально-техническая база была по тому времени весьма высокого уровня.
Рядом с университетом в Томске был построен технологический институт (ныне это Томский государственный технический университет), начавший работу с осени 1900 года и готовивший инженеров для Сибири. Потребность в инженерных кадрах стала особенно большой в связи со строительством и с эксплуатацией Транссибирской магистрали. Подготовленные специалисты шли и в другие отрасли производства, в науку, образование, в сферы предпринимательства и обслуживания.
В культурное развитие Сибири внесли свой вклад не только сибирские и российские энтузиасты, но и представители других стран, увидевшие большие возможности огромного края. В числе был и немецкий доктор Ф.В. фон Геблер, который в 1808 году предложил свои услуги России и в течение всей жизни самоотверженно трудился в горном ведомстве в Колывано-Воскресенском округе. В 1820 году Геблера назначили главным инспектором всех госпиталей и аптек Колывано-Воскресенского округа. Кроме своих прямых обязанностей он с большой пользой занимался естествознанием, сделал ряд открытий в области энтомологии. В 1837 году Геблер опубликовал «Обзор Катунского хребта, наивысшей вершины Алтайских гор», удостоенный Демидовской премии. В 1823 году при содействии горного начальника и гражданского губернатора П.К. Фролова он организовал Барнаульский музей.
В области здравоохранения и медицины были достигнуты определенные успехи: строились больницы и амбулатории, Томский университет готовил врачей. Но врачей все же не хватало, больницы были бедными, из-за тяжелых условий жизни как у коренного, так и пришлого населения болели люди очень много. Страшной болезнью была проказа - «ленивая смерть», как называли ее якуты. Часто вспыхивали эпидемии чумы, холеры, тифа. И в том, что многие больные излечивались в трудных условиях Сибири, была несомненная заслуга врачей и другого медицинского персонала, трудившегося на ниве здравоохранения.
Следует еще раз подчеркнуть, что в XIX веке, как и в предшествующие времена, весьма трудно и противоречиво протекал процесс цивилизационного развития Сибири. Продолжалось слияние разных потоков российской культуры и культуры аборигенов. Природное богатство края, относительная свобода труда, благоприятные условия для реализации предприимчивости, творческие дерзания прогрессивной интеллигенции, высокий уровень образования и культуры у политических ссыльных, их свободомыслие обусловливали своеобразие духовного и культурного развития жителей Сибири. Поражали высокие темпы распространения культуры, большая грамотность сибирского населения по сравнению с населением центральной части России, стремление сибиряков содействовать процветанию своего края. Все это находило отражение в своеобразии сибирской литературы, театра, журналистики, музыки, самодеятельного и профессионального искусства.
4. БЫТ И КУЛЬТУРА СИБИРИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Современники отмечали, что грамотность населения в Амурской и Приморской областях и на Сахалине была выше, чем во многих европейских губерниях России, в том числе и в таких развитых, как Калужская и Нижегородская. Это было обусловлено особыми обстоятельствами: дело было не в хорошо развитой системе образования, а в том, что в Сибири было много пришлого и временного населения - военных, торговцев, чиновников. Имелись в Сибири и территории, где постоянное русское население было
полностью неграмотным, - это область Ангары и некоторые другие.
Но следует отметить, что система образования складывалась и приобретала все более сложные формы. В рассматриваемое время в Сибири создавались и укреплялись учебные заведения, дававшие среднее образование. К их числу относилось 10 мужских гимназий и 15 женских. Преобладали государственные учебные заведения, но две женские гимназии содержались за счет частных средств. Были семиклассные школы в Тобольске и институт для благородных девиц в Иркутске, имелось шесть реальных училищ. В Иркутске функционировало среднее промышленное училище. Было в Зауралье также шесть духовных и шесть учительских семинарий. Проводников образования и культурных торговцев готовили учительский институт и среднее коммерческое училище. Во многих сибирских городах существовали трех-, четырехклассные женские прогимназии.
Патриотическая интеллигенция, сибирские предприниматели искали пути и средства приобщения населения к культуре. Создавались общества, ориентированные на повышение грамотности сибиряков, приобщение их к ценностям духовной культуры. Одним из них было Общество попечения о народном образовании, созданное в 1880 году известным томским просветителем П.И. Макушиным. Результатом его деятельности было открытие шести школ для детей из бедных семей, ряда профессиональных школ и классов, бесплатных библиотек и музея. В Барнауле, Колывани, Каинске, Омске и других городах стали создаваться аналогичные структуры. В 1897 году была предпринята попытка создания такого общества и в Новониколаевске, но сломить административные препоны оказалось непросто, и оно обрело права гражданства только к 1909 году. К этому времени в Новониколаевске было уже несколько учебных заведений. Однако все они, за исключением женской гимназии, давали своим питомцам только начальное образование. В октябре 1906 года открылось частное учебное заведение с программой реального училища, в котором предпочтение отдавалось дисциплинам естественно-научного цикла. Спустя три с небольшим года оно было преобразовано в правительственное шестиклассное, а затем семиклассное реальное училище. Училище находилось в стесненном финансовом положении, новониколаевская казна могла выделить ему весьма скромные средства, и тем не менее количество учащихся росло. Если на 1 января 1910 года в нем числилось 172 реалиста, то на 1 января 1913 -уже 240. В юбилейном 1913 году, когда отмечалось 300-летие Дома Романовых, училище не было забыто. В феврале 1913 года Николай II присвоил Новониколаевскому реальному училищу имя Дома Романовых. С 1910 года для училища начали строить здание, которое к осени 1912 года было введено в строй.
Еще в XIX столетии в Сибири началось становление высшего образования. Были открыты университет и технологический институт в Томске, затем настало время Восточного института во Владивостоке (в связи с начавшейся русско-японской войной последний временно переведен в Верхнеудинск). Большую роль в развитии сибирского высшего образования сыграл выдающийся российский ученый Д.И. Менделеев. Он входил в состав комиссии по организации Томского университета как полноценного вуза, не только имевшего гуманитарный профиль, но и включавшего в себя физико-математический факультет и инженерное отделение. Однако предположения Д.И. Менделеева тогда не были реализованы. Позже он входил в состав комиссии по учреждению Томского технологического института, который должен был включать два отделения: механическое и химико-технологическое. Проект об учреждении технологического института был утвержден 14 марта 1896 года Государственным советом, а в апреле того же года подписан Николаем П. Большую помощь оказал Д.И. Менделеев в расширении этого института, в создании в нем еще двух отделений: горного и отделения инженерного строительства.
Заслуги Д.И. Менделеева в развитии сибирского высшего образования высоко оценивались и официально признавались. В 1904 году решением ученых советов он был признан почетным членом сначала Томского технологического института, а затем и Томского университета. Д.И. Менделеев заботился о многогранном развитии как духовной, так и материальной культуры Сибири. Ему принадлежал проект развития производительных сил Сибири путем использования в производстве уральских руд и кузнецкого угля. Этот проект был реализован уже после 1917 года.
Студентами Томского университета первоначально становились преимущественно выпускники духовных семинарий. Но были среди его студентов также выходцы из семей чиновной элиты, разночинцев, купцов и других слоев общества. Университет оказывал возрастающее идейное и просветительское влияние на огромный край.
Университетская профессура обращала внимание на изучение региональной проблематики. Профессор В.В. Сапожников опубликовал два интересных и ценных труда об Алтае, профессор М.Н. Соболевский - серию работ о местных сибирских хозяйственных проблемах. Проводились научные экспедиции по исследованию истории края и его природных ресурсов. Профессора томских вузов читали для населения публичные лекции, вели работу в просветительских обществах, много делали для повышения политической культуры граждан.
Интересы общества становились приоритетными для ученых и философов России и Сибири. Н.Ф. Федоров в 1906 году подготовил работу «Философия общего дела», в которой отмечал: «Наука своими изобретениями (улучшенными путями сообщения) дает возможность и отдаленному Востоку и дальнему Западу принять участие в битве, в деле взаимного уничтожения... как полном приложении всего знания с дальнобойным и скорострельным оружием, с бездымным порохом... в битве на земле и на воде, под землею и под водою... История есть "Восточный вопрос", вопрос об ополчении Востока на Запад, или Запада на Восток, есть борьба между Востоком и Западом не на живот, а на смерть; разрешение же восточного вопроса будет примирением Востока с Западом, объединением их и уже не на смерть, а на воскрешение и живот...» Общее дело, подчеркивал философ, состоит не в разобщении людей, а в их сплочении, в создании для всех единого образовательного пространства. Но дело это было сопряжено со многими трудностями.
У малочисленных сибирских народностей духовная культура в начале XX века находилась на родоплеменном уровне. В 1913 году на Чукотке было три начальные школы, в которых обучалось 36 детей. Своей письменности, тем более письменной литературы, малочисленные этносы не имели. Некоторые из них, например, коряки, были поголовно неграмотными. Даже в 20-е годы, как об этом свидетельствует перепись 1926-1927 годов, кочевое населенные было сплошь неграмотным.
Следует отметить, что до 1917 года на национальных окраинах России письменность отсутствовала у 110 народов. Бесписьменными были алтайцы, тувинцы, хакасы, малочисленные народы Сервера и Востока. Даже такая сравнительно развитая нация, как буряты, чьи представители добились больших успехов в сфере и культуры и науки, в целом не имела оснований для гордости в этом отношении. В 1916 году только 42 бурята окончили семинарию. Согласно переписи 1911 года, в начальных школах Иркутян губернии и Забайкальской области обучались 3219 бурят 2605 мальчиков и 612 девочек, что составляло 5-6 процентов от общего количества бурятских детей. Неграмотность, экономическая и культурная отсталость были ощутимы во всем.
Отставание великой державы, наличие в ней консервативных традиций, разгул полицейского государства уже много десятилетий назад вызывали тревогу у лучшей части общества, его интеллектуально-нравственной элиты. Эта озабоченность особенно чувствовалась в Сибири, и тому были все основания.
Надо иметь в виду, что, рассуждая о духовной культуре, я брала только то, что лежит на поверхности, и совершенно не говорю о фундаментальной науке и ее приложениях, об искусстве, о развитии всех форм общественного сознания, о системе ценностей, без которых не может существовать никакая культура. И если бы еще обладать даром предвидения, понимать, что индустриальная цивилизация - не последняя ступень в развитии человечества, что это только промежуточная станция на пути к информационному обществу, которого нет и не может быть без развитой, многообразной духовной культуры!
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
За долгие века исторического развития народами Сибири создана богатая и своеобразная духовная культура. Формы и содержание ее были обусловлены в каждом регионе уровнем развития производительных сил, а также конкретными историческими событиями и природными условиями.
Понятие культура весьма обширно. В обыденном сознании «культура» понимается как собирательный образ, объединяющий искусство, религию, образование и науку.
Имеются также понятия материальной и духовной культуры. Но важнейшими признаками культурности человека являются:
1. уважение к минувшему, по определению А.С. Пушкина, - важнейшая черта, отличающая цивилизованность от дикости.
2. элементарное поведение человека в обществе в его отношении к людям, всему окружающему.
В современных условиях, когда в многонациональной России исторические судьбы ее народов переплетались тесным образом, их дальнейшее движение по пути прогресса возможно не в изоляции друг от друга, а в тесном и прочном контакте. От ясного понимания этой закономерности зависит преодоление трудностей, вставших на нашем пути, плодотворное сочетание традиционного и нового в национальной культуре.
Целью моего реферата было изучить развитие культуры народов Сибири на разных временных этапах. В целом результаты так называемого «культурного строительства» у народов Сибири неоднозначны. Если одни мероприятия способствовали подъему общего развития аборигенного населения, то другие – тормозили и нарушали традиционный уклад, создававшийся веками, обеспечивающий устойчивость жизни сибиряков.
