Антитолерантность в 21 веке - это NONSENS!
Весь мир – мой храм,
Любовь – моя святыня,
Вселенная – отечество мое… /Коста Хетагуров - основоположник осетинской литературы/
«Бирюлево» - это угроза не только Евразийскому Союзу, но и многонациональной России!
О происходящем сегодня в Бирюлево за эти два-три дня сказано и написано уже много… Отметим лишь двух авторов – В.Массальского и А.Венедиктова. Вчера,14.10.2013, опубликован материал: «Бирюлево как угроза Евразийскому Союзу» Вадима Массальского на сайте «Голосе Америки». В.Массальский прав: «речь идет о серьезном социальном звонке. Звонке не первом и далеко не последнем» и что «Бирюлево - угроза Евразийскому Союзу»
А.Венедиктов: я не говорю, что плохо визы, я говорю, что это неэффективно.
Вчера же о «Бирюлево» на «Эхо Москвы» высказал свое мнение главный редактор этой радиостанции. И на наш взгляд, А.Венедиктов абсолютно прав - введение виз не решают проблему под названием: «Бирюлево», «Сагра», «Кондопога»… А.Венедиктов прав в том, что «эту карту меньшинства-большинства, неприятия чужих, боязнь иных… эксплуатируют все политические силы. …Этому процессу власть может противостоять, а может его стимулировать. В России он стимулируется в лучшем случае. …Гнать и не пущать – это лозунг российской бюрократии. Все предложения сводятся к этому. …Я не говорю, что плохо визы. Я говорю, что это неэффективно…
Поиск «врага» - это реакция на несправедливость.
На наш взгляд, речь сегодня по большому счету должна вестись не только и даже не столько о происходящем в конкретном Бирюлево, а о социальном здоровье в стране, о состоянии межнационального взаимопонимания как таковом в России в целом! Да, на наш взгляд, «Кущевская», «Гусь-Хрустальный», «Манежная», «Домодедово», г.Пугачев, «Матвеевский рынок», а теперь и «Бирюлево» - это «явления» одного ряда. И главной и основной причиной того, что они имели место быть, на наш взгляд, являются никак не межнациональные отношения, и тем более не межнациональная рознь. Да, есть случаи «выяснений отношений», в которых иногда появляется и национальный «момент». И часто национальную «окраску» и национальный «контекст» (или «основу») придают тем или иным случаям или даже преступлениям или чиновники, или СМИ, или СМИ - с «подачи» чиновников. В действительности же причиной происшедшего во всех этих «городах и весях» России является безответственность и неисполнение закона. А «результатом» этого - несправедливость! И реакцией именно на несправедливость становится поиск «врага»(виновника) происходящего. И, как это не прискорбно, но «врага» всегда «ищут и находят» в «чужом»... Да, «врагом» всегда оказывается «чужой» («не свой») - человек иного цвета кожи, иного овала лица, формы носа, иного вероисповедания, иной национальности… И, как следствие всего этого, «поиски врага» сопровождаются проявлениями национализма.
Толерантность - это наша вера!
В Германии накануне прошли выборы. На одном празднике, отмечает в СМИ один из очевидцев, распространялась открытка, на которой значилось: «Наша вера – толерантность!» У нас же, в России, напротив, сегодня в большой «моде» антитолерантность…? И многие свое неприятие ИНОГО(читай:"чужого») не только не пытаются скрыть(как нечто неприличное и нецивилизованное), а всячески «демонстрируют» и чуть ли не гордятся этим…
Антитолерантность в 21 веке - это NONSENS!
Да, антитолерантность в 21 веке - это NONSENS и самая что ни на есть ДИКОСТЬ! И тем, кто каждый раз и по любому поводу пытается «решать» любую проблему путем «поиска врага» в «ЧУЖИХ» пора осознать вредоносность своей позиции и понять, что не «стену» (из глупостей…) надо «городить», а исправлять то, что можно и должно исправлять! А это значит, что и решать ее (эту проблему общероссийского масштаба и значимости!) можно и должно не возводя «антикавказскую стену», которой не быть никогда(!), но которая способна разрушить Россию, а совсем по иным, цивилизованным меркам, предполагающим уважительное отношение ко всем и к каждому народу, населяющим сегодня Россию и объединенных в одно единое целое под названием: «россияне»!
Толерантность - это НОРМА и ОСНОВА существования общества и государства!
Да, уходить от решения существующей проблемы (проявлений нетерпимости к «чужим»...) нельзя - это большая ошибка. Мы считаем, что именно эта проблема является центральной для России во всех смыслах! И мы уверены: без кардинального изменения места и роли гражданского общества, изменения значимости голоса народа в происходящем в стране, не решить проблему усугубляющегося процесса взаимного отчуждения власти и общества.
«Вселенная – Отечество мое…»
Сегодня, 15 октября 2013 года в Северной Осетии отмечают 154-ю годовщину со дня рождения Коста Хетагурова - основоположника осетинской литературы. Коста Хетагуров – еще 1,5 века назад демонстрировал такую толерантность, к которой мы никак не можем прийти и сегодня - в 21 веке… Ему принадлежат приведенные выше строки: Весь мир – мой храм, Любовь – моя святыня, Вселенная – отечество мое… Писатель Александр Фадеев назвал Коста Хетагурова «осетинским Леонардо да Винчи»… Да, это правда, что будучи осетином, Коста испытывал самые большие чувства к своему народу:
Но больше всех люблю -
чего скрывать позорно? -
Тебя, родной аул
и бедный мой народ.
«Я привык СВОБОДОЙ – как счастьем дорожить…»
Но, правда и то, что Коста Хетагуров не только не замыкался в границах своего аула и своего(осетинского) народа, а был по большому счету самым что ни на есть космополитом, для которого «Отечество» – это не его родной аул, не родная Осетия, и даже не его большая родина - великая Россия, а… - целая Вселенная! И о такой по настоящему широкой душе(духе(!) поэта говорит его восприятие и значимость, которую Коста Хетагуров придавал СВОБОДЕ…
Я счастия не знал, но я готов свободу,
Которой я привык, как счастьем, дорожить,
Отдать за шаг один, который бы народу
Я мог когда-нибудь к свободе проложить.
«Весь мир - мой храм, любовь - моя святыня, вселенная - отечество мое…» — по-школьному, с выражением произнес я, улыбаясь красивой девушке-консультанту в магазине, на бейджике которой прочитал фамилию Хетагурова.
Однако улыбка исчезла с моего лица, стоило мне услышать дежурно вежливое «слушаю вас». И никакой реакции на строчки классика. Я стушевался, представив, как глупо выгляжу со стороны. Взрослый мужчина, читающий молоденькой девушке-консультанту «любовь - моя святыня». И где? В магазине. Ладно бы дома. В родном Владикавказе это бы выглядело, как дань уважения великому поэту и представительнице его фамилии. Но в Московском магазине? Девочка могла быть просто носителем фамилии, родившейся в столице. Мало ли. С тем же успехом я бы мог спеть «Ихджын дæ, ихджын суадон» Жанне Агузаровой, желая вызвать в ней отчизнолюбие. Ситуацию разрядил мой товарищ, который находился рядом. Он быстро объяснил то, что нам нужно, и мы вышли.
— Что это было? — уже на улице спросил он.
Я стал объяснять, что у девочки фамилия, как осетинского поэта, и что мне просто захотелось сделать ей приятное.
Нет, — перебил он, — читал ты что?
Я вновь прочитал строчки.
— Это Коста Хетагуров — осетинский поэт. Основоположник осетинской литературы, он считается основоположником литературного осетинского языка, — выдал я, как школьник, тщательно вызубривший домашнее задание.
— А еще что-нибудь можешь? — спросил он.
«Я смерти не боюсь,-холодный мрак могилы
Давно меня манит безвестностью своей,
Но жизнью дорожу, пока хоть капля силы
Отыщется во мне для родины моей…
Я счастия не знал, но я готов свободу,
Которой я привык, как счастьем, дорожить,
Отдать за шаг один, который бы народу
Я мог когда-нибудь к свободе проложить».
— Конечно чтец из меня не очень, но Коста писал красивые стихи.
И в этот момент я сам ощутил всю красоту и глубину этих строк.
Странно, подумал я, с самого детства нам преподносили его, как как некую глыбу, монумент, возвышающийся над Осетией. И ассоциировался он у нас всегда, как тот памятник у Осетинского театра. Высокий, красивый, решительный, взирающий с недосягаемой высоты и вызывающий благоговейное уважение, как строгий, но справедливый учитель. Но стоит на минуту опустить тот факт, что Коста «наше все», открывается вся выразительность и лиричность его поэзии, вся его тоска и безысходность. Вспомнилось мне, как когда-то в разговоре мой друг Аркадий заявил, что Коста, конечно, уважаемый поэт, но вряд ли его можно назвать основоположником осетинской литературы. Первым изданным произведением на осетинском языке была поэма Кубалова «Афхардты Хасана» настаивал он. Да и вообще, что касается языка, Сека и Цомахъ сделали для него ничуть не меньше. Поэтому ставить Коста выше всех несправедливо. Тогда я не стал с ним спорить, а просто отмахнулся. Скорее всего не стал от того, что боялся что не хватит аргументов. Он значительно лучше на мой взгляд разбирался в осетинской литературе. Сегодня, думается мне, я нашел бы, что ответить.
— Круто, — искренне улыбнулся товарищ, прерывая мои размышления, — наверное, на вашем осетинском он звучит еще лучше.
— Наверное, — теперь уже улыбнулся я и напряг память.
Ныббар мын, кæд-иу дæм мæ зарæг,
Кæуæгау фæкæса, мыййаг, -
Кæй зæрдæ нæ агуры хъарæг,
Уый зараед йæхи фæндиаг!..
Æз дзыллæйæ къаддæр куы дарин,
Куы бафидин искуы мæ хаес,
Уæд афтæ æнкъардæй нæ зарин,
Нæ хъуысид мæ кæуынхъæлæс…
Пред взором снова предстал поэт. Но теперь не тот, который сияющей скалой гордо стоит в бурке, держа в руках бесценный для нас свиток, а тот, который незаметный, но от этого не менее родной, сидит на лавочке перед парком. Тот, которого каждый раз, проходя мимо хочется обнять, и произнести «Коста, люблю тебя всем сердцем».
Сегодня у меня есть аргумент для друга Аркадия. Да, и Сека, и Цомахъ, и Нигер, и многие другие занимают достойное место в сокровищнице осетинской поэзии, но Коста любим нашим народом больше остальных оттого, что его выбирают сердцами, в которые он сумел проникнуть глубже остальных. Очень бы хотелось, чтобы красивая девушка-консультант с фамилией Хетагурова, когда-нибудь все же открыла для себя поэта Хетагурова, и улыбнулась, прочитав «Весь мир - мой храм, любовь - моя святыня, вселенная - отечество мое…»
Тамерлан Тегаев
«Весь мир - мой храм, любовь - моя святыня...»
Н.Е. Князева
Его именем в Карачаево-Черкесии названо село. Тридцать лет назад улица Дальняя г. Черкесска была переименована и также стала носить имя этого замечательного поэта и художника, основоположника осетинской литературы и создателя осетинского литературного языка. Но многие ли из нас знают, что связывало Коста Хетагурова с Карачаево-Черкесией? В республиканском госар-хиве есть интересный материал, рассказывающий о жизни великого сына осетинского народа.
Родился Константин Леванович Хетагуров в октябре 1859 года в селении Нар Северной Осетии в семье прапорщика горской милиции. Мать была простой, неграмотной, но очень трудолюбивой горянкой. Она рано ушла из жизни, оставив сына грудным ребенком. И будущего народного поэта от голодной смерти спасла подруга матери - горянка по имени Чендзе.
Стынет мертвый ворон,
Страшен бури вой.
Спит на круче черной Нар - аул глухой,
Так описывал поэт свою родину в знаменитой поэме «Мать сирот».
Нар располагался в Зругском ущелье, входившем в состав Терской области. В конце шестидесятых годов XIX века жители этого ущелья во главе с подпоручиком Леваном Хетагуровым стали ходатайствовать о переселении их в Кубанскую область, чтобы избавиться от непомерных притязаний князей Мачабеловых, которые взимали десятину с осетин семи ущелий. Начальник Кубанской области ответил согласием. И семья Левана Хетагурова оказалась в числе первых поселенцев, основавших в 1870 году в Карачае селение Георгиево-Осетиновс-кое, ныне носящее имя Коста Хетагурова. Левану Хетагурову как «почетному туземцу» было обещано, помимо 15 десятин поземельного надела на общих основаниях, еще 150 десятин земли.
Начальник Кубанской области М.А. Цакни так описывал переселение: «В половине сентября 1870 г. осетины прибыли в укрепление Хумаринс-кое вместе с семействами; начавшиеся дожди и даже снег навели на них такое уныние, что они собрались было возвращаться обратно. Кроме позднего прибытия и того, что они прибыли с женами и детьми в горы, где у них не было никакого крова от непогоды, главнейшие причины недовольства осетин были: во-первых, то, что им перед отправлением из Осетинского округа было наговорено много чудес о свойстве предназначенного для их поселения края, производящего будто бы орехи в кулак величиной и т. п. нелепости, и, во-вторых, то, что в числе пришедших 150 семейств горных осетин есть много жителей плоскости, прилежащей к Ардонской станице, без всякого сравнения лучшей по удобствам климата и почвы, чем лучшие из земель нагорной полосы Эльбрусского округа...
В настоящее время осетины вырыли себе землянки в балке р. Большая Шоона, выложили стены камнями и живут, защищенные от холода и дождя, но подвержены всем невыгодам сырых и душных помещений».
Тяжелые условия жизни осетин-переселенцев были связаны с неустройством быта на новом месте, пока не были построены жилые дома и хозяйственные постройки, не приобретен скот. В дальнейшем, как писал в своем отношении дове-
КНЯЗЕВА Н.Е. «ВЕСЬ МИР - МОЙ ХРАМ, ЛЮБОВЬ - МОЯ СВЯТЫНЯ...» 29
Прогимназия, в которой учился Коста
ренный осетинского общества К.Л. Хетагуров, жизнь их наладилась: «В настоящее время население нашего села почти удвоилось. Большая часть построек крыты жестью и лесом. Всеми вопросами сельского хозяйства наши осетины занимаются здесь с большим успехом - хлебопашество, скотоводство, овцеводство, пчеловодство, садоводство и даже огородничество процветают здесь с одинаковым успехом».
На момент переезда семьи Хетагуровых в Ка-рачай Коста было всего 11 лет, и он ходил в Нарс-кую приходскую школу, где получил двухклассное образование. Он остался в Осетии из-за того, что его обещали принять в гимназию г. Владикавказа. Но стать полноправным учеником и продолжить учебу во Владикавказской прогимназии ему не удалось «за отсутствием вакантных мест», и он отправляется в Карачай к отцу.
Приезд Коста к берегам Кубани был неожиданным для Левана Хетагурова, так как он был уверен, что сын учится.
Возмущенный отец пишет начальнику Эльбрусского округа подполковнику Петрусевичу, жалуясь на невыполнение обещаний: «Меня обнадежили как начальник Осетинского округа, так и начальник Терской области, пригласив на переселение, сохранить за мной выгоды, которыми пользовался бы я, оставаясь во Владикавказе... Между тем сына моего в настоящее время вернули ко мне, и он остался непринятым за неимением вакансии. Жалования я не получаю и не имею никакого официального уведомления, что таковое мне будет отпускаться, и земля также еще не дана».
В первый свой приезд Коста в Карачае был недолго. Отец временно устроил его в Калажинское горское училище в ст. Калажинской Майкопского отдела. Позднее пришло распоряжение о приеме Коста в пансион при Ставропольской гимназии, где он учился с 1871 по 1880 годы. Здесь Коста увлекся русской литературой и живописью.
Талант Коста-художника проявился еще в детстве. Потеряв рано мать и не помня ее облика, он часто просил старших рассказать о ней. И по этим рассказам мальчик написал ее портрет. Люди,
знавшие мать Коста, были поражены точным сходством портрета с прототипом.
Способности Коста были отмечены не только его близкими, но и преподавателями. Вот строки из прошения педагогического совета Ставропольской гимназии начальнику Кубанской области о предоставлении гимназисту 6-го класса Хе-тагурову стипендии: «Педагогическим советом Ставропольской гимназии во все время пребывания в гимназии воспитанника Хетагурова, жителя Баталпашинска Пятигорского уезда, укрепления Хумары, замечена в нем преобладающая способность и наклонность к художественной деятельности, в которой он достиг значительного совершенства, его рисунки с натуры посылаются гимназией на Московскую всероссийскую выставку. Независимо от своей специальной наклонности к художеству, Хетагуров представляет недюжинные способности и во всех остальных областях учения и мог бы быть одним из лучших учеников по всем предметам, если бы не отдавал он все свое время и все свои симпатии рисованию и родственным с ним занятиям.
Считая своею обязанностью заботиться о том, чтобы природные, ясно сказывающиеся наклонности ученика получали свойственные им направления, убеждаемся в том, что из Хетагурова может выйти полезный деятель, если ему будет оказано содействие на пути художественного образования».
Одним из преподавателей Хетагурова в гимназии был художник-педагог В.И. Смирнов, окончивший Петербургскую академию художеств. Он оказал исключительно большое влияние на формирование будущего художника-живописца и сыграл немалую роль в дальнейшей его судьбе. Гимназические рисунки Коста с помощью Смирнова были представлены на Всероссийской выставке юных художников и получили признание. Это укрепило уверенность в силах, и Коста еще больше увлекся рисованием. Он называл себя «благодарным и признательным учеником» В.И. Смирнова. Позднее с его же помощью Хетагурову удается поступить в Петербургскую академию художеств.
В академии (1881-1884 гг.) Коста сходится с крупнейшим художником В.В. Верещагиным, который стал его наставником. Изучая мастерство великих художников, он пишет ряд картин из горской жизни: «На школьной скамье жизни», «Дети-каменщики», «Идущая по воду» и другие.
Но все планы на дальнейшее обучение неожиданно рушатся: его лишают даже той маленькой стипендии, которую он получал. Не выдержав лишений, Коста возвращается в Осетию.
Энергичный, настойчивый Коста развернул на родине широкую культурно-просветительскую работу: создавал школы, устраивал выставки картин, организовывал народные спектакли, читал лекции, работал во Владикавказском театре, принимал уча-
15G ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ КОСТА ЛЕВАНОВИЧА ХЕТАГУРОВА
Петербургская академия художеств, в которой учился Коста
стие в организации общества распространения технических знаний среди горцев, пытался издавать газету на осетинском языке, выступал в судах и печати в защиту горской бедноты.
Дважды поэта высылали за пределы Осетии.
С октября 1891 года по март 1893 года он жил в горных аулах Карачая, работал на серебряносвинцовом руднике. Находился он здесь не по доброй воле, а был в ссылке.
В этот период Хетагуров встречается с одаренным художником и поэтом Исламом Крымшамха-ловым. Дом И. Крымшамхалова в Теберде стал своеобразным культурным центром Карачая. Здесь подолгу проживали его друзья и коллеги - художники Ярошенко, Хетагуров, геолог профессор Мушкетов, инженер Кондратьев, композитор Алябьев, дагестанский революционер Дахадаев и другие. Общение этих людей не могло пройти бесследно -оно взаимно обогащало и развивало их, давало толчок к дальнейшему творчеству.
Именно в Карачае К. Хетагуров рисует свои знаменитые картины и пейзажные зарисовки: «Вид Большого Карачая», «Тебердинское ущелье», «В верховьях Кубани». Здесь он также написал рассказ «Охота за турами», стихи «Желание» и «Раздумье».
В 1892 году в селе Георгиевско-Осетиновском умирает отец Коста - 92-летний Леван Хетагуров. Похоронив отца, Коста провел вторую зиму в Ге-оргиевско-Осетиновском, а весной 1893 года переехал в Ставрополь и снова включился в активную общественно-политическую работу, в борьбу с самодержавием за интересы угнетенных народов Кавказа: на страницах газеты «Северный Кавказ» публикуется его поэма «Кому живется весело». Тема и образы поэмы были навеяны знаменитой некрасовской «Кому на Руси жить хорошо». Современники поэта угадывали в персонажах поэмы реальных прототипов, Так, в Сеньке Людоедове был узнан начальник Терской области генерал Каханов, в Иване Зуботычеве - атаман Баталпашинского округа Братков. Публикация поэмы была запрещена, а газета прекратила свое существование...
Из Ставрополя Хетагуров переезжает в Пятигорск, а потом - вторая ссылка - на этот раз в г Херсон, дальше - работа во Владикавказе...
Наступает 19G3 год. Коста пользуется исключительной известностью и любовью на Кавказе, особенно в Осетии, где в каждой сакле знали его революционные стихи и пели его песни. Коста болен, утомлен - у него развивается неизлечимая болезнь, так как его силы были навсегда подорваны ссылками и преследованиями царизма. Сестра поэта Ольга Левановна Кайтмазова перевозит Коста из Владикавказа в село Георгиево-Осети-новское. И здесь на протяжении трех лет поэт медленно и мучительно умирает. (Трагической была и судьба Ольги Левановны. Она не только ратовала за обучение девочек, но и открыла в своем доме школу для них. За это и за смелые выступления на собраниях неизвестные напали на учительницу, возвращавшуюся из школы, где она занималась со взрослыми, и нанесли ей смертельные удары ножом).
Отвечая на письмо друга Коста в декабре 19G5 года, Ольга Левановна писала: «Прежде всего, вы спрашиваете о Коста - каков он сейчас? Про Коста теперь можно уже сказать, что он погиб окончательно... Его ужасная болезнь делает безостановочно свое дело разрушения... У него отнялись ноги, плохо говорит. Довольно ясно приветствует всех только одной фразой: «Мае эефшымаертае, кэераедзи уарзгаейае цаерут» (Братья мои! Живите, любя друг друга)».
19 марта 19G6 года К. Хетагуров умер и был похоронен в одной могиле с отцом, но осетинская интеллигенция настояла на перезахоронении поэта во Владикавказе. Сотни людей пришли проводить в последний путь своего певца. С тех пор прошло больше ста лет, но так близки и понятны его слова и сегодня:
Весь мир - мой храм,
Любовь - моя святыня...
Вселенная - отечество мое...
March 22nd, 2013 , 03:07 pm
После прочтения этого поста, который я позаимствовал у своей френдессы roks_alana
, уверен, что многие из вас, друзья, отнесутся достаточно скептически ко всей нижеприведенной истории... А кто все же поверит в реальность произошедшего, с 99-ти процентной вероятностью выскажет свое неодобрительное "фи" по отношению к действиям главного героя... Но этого и стоит ожидать.
А все почему?
Потому что когда дело касается религии (а история именно о ней), в большинстве своем происходит именно так..
Так зачем тогда я репостнул этот материал, априори зная, какова будет на него реакция?..
Затем, что, как мне кажется, здесь прозвучали истинные слова для каждого живущего в мире человека... Их я вынес в заголовок поста.
Оригинал взят у roks_alana
в из ислама в христианство... быль
Вчера мой коллега, Тимур Цхурбати на своей странице в фб опубликовал историю о своем друге Ахмеде. Имя его Тимур придумал поменял, а имя девушки вообще не привел, только первую букву, а я с его согласия назову девушку Ириной, Ахмеда оставлю Ахмедом.
История правдивая, произошла она недавно во Владикавказе.
Итак история:
«Зайдя к старому другу, я застал его прибивающим на стенку иконку девы Марии с младенцем.
Что это ты, Ахмед,ты же вроде мусульманин?, - спросил я.
- Скоро дедушкой стану Тимур, это я невесте решил угодить - да и сам покрестился.
Не понял с чего это ты?
А помнишь Ирину, соседку мою - высокая черноокая, с золотистыми локонами? Появление Ирины из подъезда обычной девятиэтажки было подобно Афродите выходящей из морской пены. Юнцы шестнадцати-семнадцати лет - теряли дар речи: «Смотри, смотри - Ирина», шептали они скороговоркой друг другу и пялились на неё, нагло презрев кавказский этикет. Ирина шла расточая улыбки направо и налево, не скупясь - и старым, и молодым.
Седые аксакалы, чей возраст походил в 90летнему рубежу, кивали Ирине, - начинали протирать клетчатыми платками очки, без причины снимали кепки и поглаживали остатки некогда пышных шевелюр. Джигиты в расцвете сил, усиленно шлифовали стекла своих авто, неизменно улыбались в ответ, смещались так, чтобы подольше наблюдать за спустившейся на землю грацией. Мифы древней Греции умалчивают, что было с мужиками узревшими - Афродиту, выходящую из моря.
В отличие от греков единожды узревших Афродиту, сильный пол, обитавший в многоподъездной девятиэтажке, млел несколько раз в день.Наблюдая за Ириной несколько раз на дню, и не только выходящую, но и входящую в подъезд. Картина от этого только выигрывала, - можно было свободно скользить взглядом по обольстительным выпуклостям и изгибам, там, где змеились струи золотистых локонов.
Ирина, скажем так, не была самых строгих правил и, видимо, правильно. Такая красота не могла принадлежать одному мужчине. Гордость и обладание такой роскошью могли свести его с ума, а других заставила бы изойти черной завистью. Ирина была абсолютно не корыстна, ценила в мужчине джентльмена, а никак не толщину кошелька.
Ахмед жил с ней на одной лестничной площадке, и как женолюб-кавказец никак не мог пропустить такую красавицу, но… Ирина неизменно отказывала ему - ссылаясь на то, что она верующая христианка. Последователи пророка Мохамеда, игнорировались Ириной, хотя неизвестно, как их привечала библейская Мария-Магдалена.
Доведенный до отчаянья Ахмед, как-то прямо спросил Ирину, может ли он на что то рассчитывать, если покрестится. Получив положительный ответ Ахмед покрестился в ближайший выходной и стал Алексием, а затем сорвал долгожданный "приз".
Значит, мир потерял грешного последователя бога Аллаха и приобрел влюбленного христианина, какими только путями не распространяется - учение Христа, с иронией заметил я.
Нет, Тимур, это значит другое - ответил будущий дед. Миром правит любовь и дальше процитировал великого,- Коста; «Весь мир мой храм, ЛЮБОВЬ - моя святыня, Вселенная отечество мое».
